Продолжаю выкладывать чужие впечатления, о дороге, по которой мы проехали, что бы сравнить впечатления. На этот раз летали самолетом, но оказалось что летать по сибирским и дальневосточным городам иногда приходится… через Москву. Ну и про Китайцев. Мы их там тоже не увидели, кроме как в качестве туристов и рабочих. Ну и о том, что в сторону от главной дороги всё уныло.
Кусочек из разговора с Леонидом Млечиным на эхо Москвы
С.КОРЗУН: Ну и вторая часть программы «Особое мнение» с Леонидом Млечиным называется «Глазами очевидца». Леонид проехал по Дальнему Востоку, по значительной части российской территории от Дальнего Востока до… Ну, сами расскажите.
Л.МЛЕЧИН: От Владивостока до Омска, условно говоря.
С.КОРЗУН: По железной дороге или как?
Л.МЛЕЧИН: Нет, нет. Мы летали. Причем, выяснилась ужасная вещь. Запланировали, не знаю, сколько понадобится, столько будем – месяц, 2 месяца будем ездить. А выяснилось, что все надо через Москву. Из одного дальневосточного города в другой не попадешь. Просто не попадешь. Или совсем не летают, или редко летают, невозможно подобрать. Поездом очень долго. Короче говоря, летим в один город, ездим из него в разные точки, возвращаемся в Москву, а из Москвы опять летим. Это, конечно, тоже свидетельствует...
С.КОРЗУН: Сколько ж денег-то вбухали в эти перелеты? Или не считали, потому что командировка, творческая командировка?
Л.МЛЕЧИН: Да. Более того, это грант, нам данный… Изначально исходили из того, что как раз главные деньги уйдут на поездки. Но дело-то не в этом. А дело в том, что горизонтальные связи там не налажены, то есть все живут на особицу, все общение-то через Москву.
С.КОРЗУН: У нас же вертикаль власти.
Л.МЛЕЧИН: Вот, вот, вот.
С.КОРЗУН: То есть убедились в этом, что связи все вертикальные.
Л.МЛЕЧИН: Убедились в этом, и это очень, конечно, грустная картина. Знаете, с одной стороны, я, конечно, был потрясен. Я как-то уже бывал в тех местах, но так, налетом. А когда ты ездишь… А у меня еще такая есть привычка, я, вот, какое-то место историческое, я хочу там побывать, его снять и я не постою за тем, чтобы 6-7 часов по бездорожью добраться, но встать на этом месте и снять его, и потом показать зрителю «Вот это было здесь».
С одной стороны, конечно, невероятные просторы, завораживающей красоты часто, производящие невероятное впечатление. Ну, в какой-то степени я потрясен.
С.КОРЗУН: Там зима уже? И во Владивостоке тоже или как?
Л.МЛЕЧИН: Нет, когда мы начинали ездить с Улан-Удэ, там еще была жара. Вот сейчас, когда в Омске последний раз был, там уже лежал чудный белый снег, и при таком снежке Омск был очарователен. И Иртыш замерз. То есть, с одной стороны, невероятной красоты все это, завораживает. Другой мир, конечно. Все-таки, там, за хребтом по-другому. Но ты задумываешься над тем, что общая неустроенность жизни там очевиднее, вот из-за того, что от города до города далеко, что связи между ними не очень, что люди оттуда уезжают. Вот, мне в Иркутске сказали, каждый год теряем по микрорайону. Хороший город Иркутск, университетский, красивый, там сейчас… Вот я был там 2 года назад или 3, в центре сейчас красиво, еще кое-что построили, приятно посмотреть. Все равно уезжают, потому что жизнь вялая. Все перспективы к Западу от уральского хребта, еще точнее говоря в Москве. И возникает вопрос, а что же надо сделать, чтобы этот колоссальный район ожил и зажил? Это возможно, потому что тут у соседей в Китае, в Южной Корее эти же регионы примерно просто процветают, там кипит жизнь и ты с завистью на них смотришь. А у нас примерно то же самое, жизнь не кипит. Государственные пределы государственных возможностей – они видны как нигде как во Владивостоке. Мне кажется, я рассказывал, там потрясающий мост построен на остров Русский, на самом острове Русский построен университет с чудной дорогой. А когда ты съезжаешь на том же острове в сторону, там все так же бедственно, там бездорожье, люди живут в каком-то не очень хорошем состоянии домах (это я еще так, дипломатичное выражение).
С.КОРЗУН: То есть речь о комплексном развитии острова Русский не шла?
Л.МЛЕЧИН: Нет, нет. И нет таких государственных возможностей, чтобы это все поднять. Из этого следует только один вывод – что должны быть, конечно, туда частные инвестиции, откуда-то прийти. Лучше всего как это произошло с Китаем и с Южной Кореей – со стороны. Конечно, у нас нет такого количества… В Китай пришли в первую очередь инвестиции китайцев, живущих за пределами. У нас нет такого количества русских людей, миллиардеров за границами России. Но надо привлекать. У корейцев тоже не было – они привлекли деньги чужие (сумели). У них вообще там ничего нет – ни ресурсов, ничего, только рабочая сила. Значит, что-то должно быть придумано, если мы хотим, чтобы это сохранилось. А я, знаете, там почувствовал (и это меня больно тронуло), вот, ты в каком городе ни говоришь – хоть в Омске, хоть в Чите, хоть в Иркутске, хоть в Хабаровске – все говорят об этом, что нас все меньше, что мы, вот, как бы, исчезаем, что нас не останется. Это как-то на меня, знаете, очень сильно подействовало, это какое-то настроение там.
С.КОРЗУН: А китайцев становится все больше?
Л.МЛЕЧИН: Нет там китайцев, Сергей Львович. Значит, видел китайцев. Рассказываю. Во Владивостоке туристический автобус был. Вот, мы снимали там, на площади они чего-то осматривали. В Хабаровске мы после съемок обедали в китайском кафе, тоже пришли китайцы, студенты. В маленькой приграничной станции Борзя (там нам милая начальница станции разрешила снимать), историческое место, там атаман Семенов был. Я говорю «А китайцы-то у вас есть?» — «А как же! Летом были. Вот видите? Смотрите, перрон в ту сторону так красиво уложен. Это китайцы были. Вот, они нам тут уложили и уехали. А направо (там нет перрона) – это, — говорит, — наши. Но пока не уложили плитки». Китайцы построили и уехали. Еще где-то я спрашиваю «А где у вас китайцы-то?» — «Ну, в поле, наверное. Тут они чего-то выращивают». То есть, понимаете, это разговоры о том, что китайцы все это заполонили, я не знаю, я дальнозоркий, то есть я улицу вижу насквозь, никаких китайцев я там не видел. Если китайцы есть, вот, по рассказам, то они где-то что-то в поле работают. Не наша работа – они работают.
С.КОРЗУН: То есть делом занимаются.
Л.МЛЕЧИН: Занимаются делом.
С.КОРЗУН: А по улицам…
Л.МЛЕЧИН: А по улицам – наши только, все свои, да. Чужих нет. Так что дело не в том, что китайцы там повсюду и уже деваться от них некуда. Но у людей, живущих там (это я впечатления передаю не свои), у них есть ощущение, что они а) слишком далеки от Москвы и, как бы, брошены. И второе, они не чувствуют перспективы. Не чувствуют. Некоторые, знаете, совсем грустные в Чите. Там когда-то ж стоял округ, там миллионная армия готовилась воевать с Китаем. Округа больше нету, военные исчезли, обслуживание исчезло, город, как бы, остановился. Мне там замечательно один краевед сказал: «Чита – это коридор между. А коридор, вы знаете, не обихаживают. Ничего не остается, город пустеет, не за что зацепиться молодежи».
То есть я все к чему говорю? Что какая-то программа нужна, на мой взгляд, не государственного вложения денег, с которыми понятно, что происходит (но они, в принципе, не смогут изменить ту обстановку), а какой-то придуманной программы, при которой что-то мы России можем предложить, туда придут иностранные деньги и заработает. И тогда у людей не будет необходимости уезжать, наоборот, появится спрос на рабочие руки и так далее.
С.КОРЗУН: То есть какие-то особые зоны с преференциями для тех, кто вкладывает деньги.
Л.МЛЕЧИН: Сергей Львович, не знаю, поскольку не экономист. Но просто видел.
С.КОРЗУН: Но люди готовы там оставаться и работать, если будет перспектива, если их не будут бросать?
Л.МЛЕЧИН: Конечно. Ну как? Люди там выросли. Это же все коренные жители. Конечно. Они любят свои города. Вы знаете, там очень много людей, которые расхваливали нам свои города, хотя, нам казалось, что климат несколько суровый. В степи пробирает очень сильно. Нет, они готовы ли бы оставаться. И еще бы нашлись бы люди, которые туда приезжали бы. Но нету. Вот этих программ, этих идей, которые бы двинули и служили бы мотором развития Дальнего Востока, не видно.
С.КОРЗУН: Но шаг за шагом как раз остров Русский, Владивосток – это первый шаг.
Л.МЛЕЧИН: А все, на этом закончился. Больше там других шагов таких не будет. Деньги были вложены в связи с саммитом. Я говорю, это ограничено. Да, мост можно построить. Но дать людям возможность заработать, чтобы они привели свои дома в порядок или построили новые, или купили себе что-то еще, этого нету. Это государство дать не может. Должны понимать пределы государственных возможностей. Это все частный капитал, частные инициативы и частные идеи. Но только их не видно, их как-то надо стимулировать. И нужно создавать поле, в котором эти идеи появятся, и чтобы выгодно было туда деньги вкладывать, чтобы отдача была. Что-то надо предложить.
С.КОРЗУН: Кстати, ваши слова по поводу того, что китайцев мало, они подтверждают вольно или невольно мнение специалистов-китаеведов, потому что, ну, разговоры велись и в том числе очень качественный комментарий по поводу наших отношений с Китаем, о том, что в Китае происходит, вот как раз накануне съезда и сразу после съезда, который там пятое поколение руководителей. И как раз знающие это люди утверждают, что китайцы абсолютно не претендуют ни на единую часть нашей территории с первой мыслью в том, что это холодно, это же осваивать надо. В общем-то, нация южная.
Л.МЛЕЧИН: Это совершенно верно. Во-первых, нам надо себя ограничивать, потому что всякий раз, когда у нас в стране кто-то говорит, что китайцы хотят захватить нашу территорию и так далее, китайцы на это обращают внимание и фиксируют, и рассматривают как враждебное некое заявление. Потому что никогда с постмаоцзэдуновских времен ни одно китайское руководство не говорило, что оно претендует на территорию. Наоборот, говорило, что подведена черта, проведена граница, всё, вопросов больше нет. И нам надо это помнить, и не надо все время говорить китайцам гадости, когда для этого нет никакого повода, и только их раздражать. Кстати говоря, это тоже важная вещь.
Второе, конечно, китайцы совершенно не собираются двигаться на север – есть другие, более благоприятные районы, куда они пытаются двигаться. Это верно.
